Представитель России в ООН Виталий Чуркин: Геноцид осетин и абхазов - не та цена, что мы готовы заплатить за дружбу с США

Задача Виталия Чуркина, постоянного представителя Российской Федерации в Организации Объединенных Наций – отстаивать российские интересы перед всем миром.

Когда в ООН заходит речь о России, все представляют себе Виталия Чуркина, постоянного представителя Российской Федерации в Организации Объединенных Наций.

Его задача – отстаивать российские интересы перед всем миром. Часто это нелегко, иногда кажется вообще невозможным. Конфликт в Южной Осетии показал, что в Совете Безопасности ООН даже один в поле воин.

С Виталием Чуркиным встретился собственный корреспондент НТВ в США Антон Вольский.

- Виталий Иванович, скажите, почему получается такая ситуация, что в Совете Безопасности никто не поддерживает нашей точки зрения, Россия оказывается в одиночестве?

- Я бы не сказал, конечно, что Россия в Совете безопасности в одиночестве. Но ситуация имеет массу своих особенностей, исторических и политических, и в ней некоторым членам Совета безопасности непросто разобраться. Скажем, постоянному представителю из Панамы или Коста-Рики или Южной Африки, конечно, сразу трудно понять, почему происходят такие события. Тем более, что грузино–южноосетинский конфликт не находится в повестке для Совета Безопасности.

Скажем, грузино-абхазскими проблемами Совет Безопасности занимается уже много лет, поэтому коллеги имеют определенное представление о том, что там происходит. В то же время я не чувствовал, что я в одиночестве. И китайские, и южно-африканские партнеры занимали такие позиции, которые больше укладывались в русло наших позиций, чем той линии, которую пытались проводить англосаксы или некоторые другие члены Совета Безопасности, которые занимались безудержной критикой России и фактически полностью поддерживали линию Саакашвили.

Американская дипломатия вела себя очень нервно. Это и понятно, потому что Соединенные Штаты очень сильно замешаны во всех этих делах. Они все эти годы наставляли Саакашвили, вооружали грузинскую армию, обучали те грузинские контингенты, которые находились в Ираке, а потом возвращались на территорию Грузии, занимались обучением грузинских военных на территории Грузии. Поэтому конечно трудно было себе представить, что Саакашвили пошел на эту авантюру без той или иной формы одобрения со стороны Соединенных Штатов.

Американцы вели себя малоконструктивно. То шли на беспрецедентные вещи в плане разглашения конфиденциальных переговоров телефонных между политическим, дипломатическим руководством стран. Причем, ладно бы разглашали, но они еще беззастенчиво передергивали содержание этих переговоров и распространяли эту искаженную версию среди наших европейских партнеров, пугали грузин. Этим мешали поиску политического решения. Периодически стращали тем, что происходящее негативно повлияет на российско-американские отношения. Тут пришлось им разъяснять, что геноцид осетин и абхазов – это не та цена, которую Россия готова заплатить за поддержание хороших отношений с Соединенными Штатам. И более того, Соединенные Штаты ровно столько же заинтересованы отношениями с Россией, как Россия с Соединенными Штатами.

Сейчас предстоит очень сложная дипломатическая работа по подведению политической и дипломатической черты под этот тяжелый кризис, вызванный авантюрой Саакашвили.

- Если такая непростая ситуация складывается в Совете безопасности, что Россия если не в одиночестве, то во всяком случае, в подавляющем меньшинстве, может, нам не нужна такая резолюция? Может хлопнуть дверью и уйти тогда?

- Нет, ну зачем? Во-первых, хлопать дверью – это не наш метод. Мы готовы к диалогу. Я все-таки рассчитываю, что западные партнеры будут себя вести конструктивно и будут вести поиск тех решений, которые могут продвинуть политическое урегулирование ситуации.

- Чем вообще этот конфликт и переговоры в Организации Объединенных Наций, в Совете Безопасности могут закончиться и могут грозить России? Всеобщим осуждением?

- Я во-первых, не стал бы себя пугать чем бы то ни было, потому что позиции России международные весьма прочны. Политически и дипломатический диалог, который будет продолжаться, будет весьма непростым, но думаю, что закончится он тем, что должна быть обеспечена безопасность Абхазии и Южной Осетии. Должна быть закреплена ситуация, в которой они не чувствовали бы, что им каждую минуту грозит повторение грузинской агрессии и должна быть создана база для того чтобы потом продолжались политические переговоры. Скажем, те же переговоры о политическом взаимоотношении между грузинами и южными осетинами, грузинами и абхазами. Конечно, теперь их будет сложнее вести, чем до акции, которая была предпринята Саакашвили.

- Почему так получилось, что первое же заседание Совета Безопасности началось с обвинения России во вторжении в Грузию. Почему не было осуждения Грузинской агрессии?

- Нет, как раз было! Всего состоялось пять заседаний Совета Безопасности. Первое созвали мы и стали обвинять грузин в агрессивных действиях, которые они предпринимают в Южной Осетии. Американцы, англичане пытались выгородить действия Саакашвили. То есть была такая ситуация встречного боя.

- То есть вы считаете, что каких-то серьезных последствий этого противоречия между Россией и другими членами Совета Безопасности, Россию не ожидают?

- Я не хочу розовых рисовать картин. Конечно, обстановка не простая. Конечно, пыль еще будет усаживаться определенное время. Хотелось бы надеяться, что наши партнеры не будут эту пыль постоянно поднимать. Мы настроены на то, чтобы переводить дело в конструктивное русло и возвращаться к тому партнерству, которое мы имели с нашими западными партнерами. Полагаю, что они в этом тоже заинтересованы, поскольку в той же Организации Объединенных Наций, в Совете Безопасности мы занимаемся многими вещами, в которых те же наши американские коллеги заинтересованы. Скажем, занимаемся иранской ядерной проблемой, вопросами, связанными с мандатом американского военного присутствия в Ираке…Так что мы готовы к продолжению конструктивного сотрудничества. Насколько оно будет эффективно, зависит от того, как себя поведут наши партнеры.

Запись интервью предоставлена компанией НТВ

Интервью от 12 августа 2008 г